Но зеленеет жизни древо. Ваганты Бродячие школяры

Рукописный сборник (иллюминированный манускрипт) Вагантской поэзии «Кармина Бурана» – Кодекс Буранус, «Песни Бойерна»

Вагант это западноевропейский бродячий поэт в XI–XIV веков, автор и исполнитель светских песен, прозаических произведений, написанных в основном на латинском языке.

Вагантов также называли голиардами, они жили в основном в средневековой Франции, Германии, Англии и Северной Италии.

Лирика в поэзии вагантов

Первоначально вагантами, или голиардами, являлись клирики, служители церкви из низшего духовенства, позже, во время расцвета вагантской поэзии в XII–XIII вв., к ним присоединилась среда школьников, студентов, которые переходили из одного университета в другой.

Предшествующий вагантской поэзии средневековый сборник из 50-ти религиозных и светских стихотворений «Кембриджские песни» способствовал формированию движения вагантов уже в ХІ в.
Творчество вагантов связано с латинской христианской и античной поэзией. В античной поэтической традиции вагантами заимствуется не только мифология для создания ярких образов (Амур, Венера, нимфы и др.), богатый пейзажный символизм, но и мотивы любовной лирики, в большой мере представленной древнеримским поэтом Овидием («Наука любви» и др.).

Основные вагантские песни написаны на темы любви, весны и застолья. Любовная лирика вагантов пронизана гедоническими мотивами, связанными с радостью плотского наслаждения и лицезрением нагого тела. Красочная природа в сочинениях вагантов существенно близка к народной песне: их весенние пейзажи превосходят куртуазную лирику. В жанре застольных песен вагантской поэзии ярко выражена тема вина , веселье обостряется пьянством и распутством.

Пример поэзии вагантов

На латинских застольных песнях вагантов основаны многие студенческие песни, одной из которых является знаменитый торжественный гимн студентов «Гаудеамус», или «О скоротечности жизни», (1776 г.). Веселье воспевается уже в 1-м куплете гимна:
Итак, будем веселиться,
пока мы молоды!
После приятной юности,
после тягостной старости
нас возьмет земля.
(отрывок из гимна «Гаудеамус»)

Сатира в поэзии вагантов

Поэтическое творчество вагантов было разножанровым: кроме лирики, в нем присутствовали сатирические мотивы. Их поэзия вмещает пародии на основные формы духовной литературы (секвенцию, гимн и т. д.), литургию и Евангелие.

Вольнодумная поэзия вагантов отрицала аскетические идеалы католической церкви, в песнях и сатирических представлениях ваганты высмеивали изъяны Римской курии, пародировали библейские и литургические тексты, вследствие чего были подвергнуты преследованиям.

Вагантская поэзия поместилась в рукописных сборниках XII–XIV вв., самый богатый из которых – «Кармина Бурана», содержащий около 250 произведений, обнаруженном в 1803 и опубликованном в 1847. Известно лишь несколько поэтов-вагантов ХІІ века: Вальтер (Готье) Шатильонский, Гугон (Примас Орлеанский), Архипиита Кельнский, Филипп Гревский.

Слово вагант произошло от латинского vagare, что в переводе означает – бродить.

Путь двух Иоаннов до Дувра был долгим и трудным. Но они подружились. Им казалось, что они знают друг друга целую жизнь. У обоих не было родителей. И теперь домом юношей был весь мир, а матерью - свобода. На дорогах Европы появлялось все больше людей, странствующих в поисках знаний. Расширился интерес к наукам. Складывалась новая городская культура, отражавшая вольнолюбивые идеи того времени, борьбу против засилия церкви, критический настрой горожан в отношении феодальных порядков. Ваганты всегда были в самой гуще культурной жизни городов. Их дерзкие стихи и песни звучали на площадях и улицах, призывая к справедливости:От монарха самого

До бездомной голи -

Люди мы и оттого

Все достойны воли.

Состраданья и тепла

С целью не напрасной,

А чтоб в мире жизнь была

Истинно прекрасной! В XII в. странствующих школяров с каждым годом становилось все больше. Они были полны надежд. Почти каждому из них удавалось, получив образование, в конце концов найти свое место в жизни. Они становились учителями, писцами, нотариусами, а подчас достигали и более высокого положения в обществе. Однако через пятьдесят - сто лет многие ваганты, обучавшиеся в университетах Парижа, Болоньи, Оксфорда, Саламанки, уже не смогут найти работу по призванию. Ученых людей станет больше, чем мест, которые общество сможет им предложить. Но ваганты не сдадутся, а еще больше укрепят свое братство - союз, возникший свободно, не требующий признания властей, объединявший образованных людей, связанных духовным родством и общей судьбой. Они его назовут "Орденом вагантов". Стихотворный "Устав Ордена вагантов", хотя и написан в шутливой форме, имеет глубокое содержание. В нем провозглашается равенство, братство всех людей независимо от их происхождения, чинов и звания:Будет ныне учрежден

Наш союз вагантов

Для людей любых племен,

Званий и талантов...

"Каждый добрый человек,-

Сказано в Уставе,-

Немец, турок или грек,

Стать вагантом вправе".

Кто для ближнего готов

Снять с себя рубаху,

Восприми наш братский зов,

К нам спеши без страху!

Все желанны, все равны,

К нам вступая в братство,

Невзирая на чины,

Титулы, богатство,

Наша вера - не в псалмах!

Господа мы славим

Тем, что в горе и слезах

Брата не оставим.

Признаешь ли ты Христа,

Это нам не важно,

Лишь была б душа чиста,

Сердце не продажно. В этих стихах звучит протест против сословных и религиозных установлений феодального общества, призыв к единению людей.

я нашла только это

Поэзия вагантов, ее темы, идеи, значение

Первые образцы лирической и публицистической поэзии появились в 12 веке на латинском языке.

Создателями этой своеобразной поэзии были деклассированные, большей частью бродячие клирики, оторвавшиеся от духовной среды в которой они были воспитаны, и проникшиеся вольным бунтарским духом городской бедноты.

С 12 века во Франции, Италии, Германии, Англии это течение значительно усилилось в связи с ростом школ и университетов, с увеличением числа школяров-латинистов. Эти школяры, в большинстве своем бедняки, во время вакаций скитались по стране, живя подачками, которые они получали за исполнение своих латинских песен. С 12 века они называют себя вагантами или голиардами. Второе название они сами в насмешку производили от имени библейского великана-язычника Голиафа.

Творчество вагантов по своему характеру близко к народной поэзии, из которой оно черпает очень многие мотивы и образы, но вследствие образованности авторов в нем заметно и сильное влияние древнеримской поэзии. У вагантов нередко встречаются имена языческих богов, приемы описаний, заимствованные у Вергилия, понимание любви, целиком взятое у Овидия.

Поэзия вагантов состоит главным образом из сатирических песен и воспевания радостей жизни. Ваганты беспощадно клеймят лицемерие, обман, жадность и т.д. Они обличают порочность и корыстолюбие епископов, богатых прелатов, а также тунеядство и лицемерие монахов. Всему этому ваганты противопоставляют беспечное веселье, упоение радостями жизни, культ Бахуса и Венеры. Любовь в песнях вагантов имеет всегда откровенно чувственный характер. Предметом ее почти никогда не является замужняя женщина; обычно это девушка, иногда также куртизанка.

Таверна, игра в кости, любовь к красотке, песни, шутки, вино – вот идеал жизни ваганта. Ничто так ему не отвратительно, как скупость, серьезность, аскетическое настроение. Поэзия вагантов нашла известное отражение в мировой литературе. Цитированное стихотворение было обработано на немецком языке Бюргером и подсказало Гете его «Застольную песню».

В свое время поэзия оказала влияние на лирику трубадуров и миннезингеров. В середине 13 века духовные и светские власти начинают принимать суровые меры против «бесчинств» бродячих клириков, поэзия которых в 14 веке окончательно замирает.

1) Кто такие ваганты.

Время существования – XII-XIII вв. Вагант – это безместное духовное лицо, слоняющееся по дорогам Европы. Собственно, название их и происходит от латинского глагола vagari – бродяжничать. Вагантов называли еще и голиардами.

Судить о национальности вагантов трудно, но вообще-то они были во многих странах Европы – назовете Германию, Англию, Францию, Италию и Испанию, не ошибетесь (короче, везде, где были университеты: они там учились сначала, а потом шли бродяжничать, не получив места, потому что в Европе в то время было перенасыщение грамотными людьми).

Имен вагантов тоже мало известно, потому что они не стремились к личному авторству, хотя авторское самосознание уже сложилось. Но некоторых вычислить удалось – это Примас Гугон Орлеанский, Архипиита Кельнский и Вальтер Шатильонский (я о них расскажу отдельно, потому что не знаю, в какой пункт они входят). Почему они писали анонимно? В отношении авторства латинская вагантская поэзия являет собой контраст со своей сверстницей – провасальской поэзией трубадуров, в которой стихи прочно закреплены за именами авторов (а вот и врете, батенька – Н.К.), и вокруг этих имен слагаются легенды. Поэзия трубадуров аристократична, каждый певец гордится своим именем и своим местом если не среди других дворян, то среди других певцов, расстояние между собой и своим коллегой-соперником чувствует очень остро и старается на каждое стихотворение ставить свою творческую печать. Поэзия вагантов, наоборот, плебейская. Духовного аристократизма в ней очень много, но социального аристократизма и индивидуализма в ней нет: все ваганты, во-первых, духовные лица, памятующие, что все смертные равны перед Богом, во-вторых, бедные люди, гораздо лучше чувствующие общность своего школярского положения и образования, чем разницу своих личных вкусов и заслуг.

2) Традиционный характер их поэзии.

3) Основные повторяющиеся темы, сюжетные ситуации и образы. Объединяю эти два вопроса, потому что не знаю, как их разделить.

Два корня вагантской поэзии – один в античности, другой в христианстве. Основные темы – прославление вина и плотской любви и сатирическое обличение духовенства.

Что касается первой темы – то это не больше как дань литературной традиции: даже если вагант не пил, то стихи в честь Бахуса он писал. Ну и любовь тоже прославлял, отдавая долг традиции.

Многие обличительно-сатирические стихотворения вагантов, если их пересказать прозой, окажутся обычной вариацией средневековой проповеди на тему порчи нравов, уснащенной реминисценциями из античных сатириков (Горация, Ювенала, Персия). Но через традицию в обличении духовенства отражалось реальное положение вещей. надо сказать, что любовная и вакхическая темы вагантов никогда не смешиваются, потому что они восходят к разным литературным традициям.

Другие темы: религиозные (разные гимны святым, “Прение человека со смертью”, драма “Действо о страстях господних”), политические (призыв к крестовому походу, плач о Ричарде Львиное Сердце), на сюжеты народных сказок, античные сюжеты.

Вагантские пародии.

Пародия в культуре средневековья играла очень большую роль. Любая тема, любой сюжет имели пародию. Но пародирование вело не к дискредитации пародируемых объектов, а к комическому удвоению мира.Ваганты пародировали все – начиная с себя и заканчивая Евангелиями и богослужениями (“Всепьянейшая литургия”).

Примас Орлеанский (1130-е-40-е гг.). Самые приземленные и самые индивидуальные стихи. Пишет о подарках, которые он выпрашивает, или о невзгодах, которые подстерегают его на каждом шагу. Единственный из вагантов, который изображает свою возлюбленную не условной красавицей, а городской блудницей.

Архипиита Кельнский (60-е гг.). Крут и мелко порублен, поэтому и прозвище Архипиита – “поэт поэтов”. Легкие и блестящие стихи. Примас всегда нацелен на конкретную хвалу или хулу, А., наоборот, охотно все обобщает, но потом все равно все сводит к самой конкретной попрошайне. Попрошайничает много, но принимает подаяние как нечто заслуженное. Куча реминисценций из Библии и античных поэтов. Наиб. известное стихотворение – “Исповедь”. Вальтер Шатильонский – 70-80-е гг. У него была самая упорядоченная жизнь, он почти не скитался, всегда было какое-то теплое место. Наиболее образованный, поэтому реминисценций еще больше. Попрошайных стихотворений почти нет, зато есть сатирические, где он обличает духовенство. Главный предмет его обличения – богатые прелаты, симония (торговля церковными должностями) и непотизм (раздача тех же должностей по родству).

Появление Вагантов на арене средневекового города в 11 веке тесно связано с несколькими социальными явлениями проявившимися именно в это время. В первую очередь меняется устройство университетов. Университеты были изъяты из-под власти местных светских и духовных властей, например в Париже начальником университета считался канцлер собора Парижской богоматери, но власть его была лишь номинальной. Университет состоял из низшего, самого многолюдного факультета семи благородных искусств и трех высших факультетов - богословского, медицинского и юридического; организация их напоминала ученый цех средневекового образца, в котором школяры были учениками, бакалавры - подмастерьями, а магистры семи искусств и доктора трех наук - мастерами. Такая корпоративная организация (подкрепляемая наличием землячеств и коллегий разного рода) крепко сплачивала этот сбродный люд в единое ученое сословие. Если ваганты раннего средневековья бродили по монастырям и епископствам в одиночку, каждый на свой риск, то теперь на любой большой дороге вагант ваганта узнавал как товарища по судьбе. "Школяры учатся благородным искусствам - в Париже, древним классикам - в Орлеане, судебным кодексам - в Болонье, медицинским припаркам - в Салерво, демонологии - в Толедо, а добрым нравам - нигде" - пишет монах Гелинанд в 12 веке. Помимо получения образования все представители этого сословия стремились занять хорошее, денежное рабочее место.

Странствующий образ жизни студентов не казался девиантным на фоне, развивающейся эпохи крестовых походов. Когда все население Западной Европы захватила идея освобождения Гроба Господня и других христианских святынь Палестины. Папа благословлял тех, кто собирался принять участие в походе, и всем обещал отпущение грехов. В городах и деревнях повсюду нашлись желающие идти воевать в Палестину. Кроме воинов-добровольцев, дороги Европы полнились самым разным бродячим людом, на фоне которого в первое время ваганты не очень выделялись.

Поскольку средневековое образование обязательно включало в себя религиозную составляющую, студентам априори предписывалось состоять к клирикальному сословию. Так как 12век - это еще и век грандиозного церковного спора в вокруг теорий и классиков, то есть античных писателей. С антиков, образцов, начиналось школьное образование, "теории" были целью, к которой оно, образование, вело. В истории этот спор был не первым и не последним. Оплотом "теоретиков" был Париж, оплотом классиков - Орлеан. Победа в итоге осталась за "новыми". "Суммы" Фомы Аквинского оказались эпохе нужнее, чем овидианство. Ваганты в этой борьбе были с побежденными, с классиками, потому и век их оказался ярким, но недолгим.

Бродячим поэтом не удавалось избежать конфликтов с официальной католической церковью. Нравственность и дисциплина этих бродячих клириков часто были крайне низки, также к настоящим клирикам примешивались мнимые - простые бродяги, которым было выгодно представляться духовными лицами, чтобы избегать налоговых повинностей, суда и расправы. Церковь старалась осуждать подобные явления. В монашеских уставах они упоминаются исключительно в негативном свете:

"Вырядившись монахами, они бродят повсюду, разнося свое продажное притворство, обходя целые провинции, никуда не посланы, никуда не присланы, нигде не пристав, нигде не осев... И все они попрошайничают, все они вымогают - то ли на свою дорогостоящую бедность, то ли за свою притворно вымышленную святость..." // Исидоровский устав

Более того, Исидоровский устав перечисляет шесть родов монахов: три рода истинных монахов - киновиты-общинники, анахореты-затворники и эремиты-пустынники - и три рода мнимых монахов - лжекиновиты, лжеанахореты и, наконец, "циркумцеллионы" ("бродящие вокруг келий"), о которых говорится: "вырядившись монахами, они бродят повсюду, разнося свое продажное притворство, обходя целые провинции, никуда не посланы, никуда не присланы, нигде не пристав, нигде не осев. Иные из них измышляют невиданное и свои слова выдают за божьи; иные торгуют мощами мучеников (только мучеников ли?); иные выхваляют чудодейственность своих одежд и колпаков, а простецы благоговеют; иные расхаживают нестрижеными, полагая, что в тонзуре меньше святости, чем в космах, так что, посмотрев на них, можно подумать, будто это древние Самуил, Илия и прочие, о ком сказано в Писании; иные присваивают себе сан, какого никогда не имели; иные выдумывают, будто в этих местах есть у них родители и родственники, к которым они и направляются; и все они попрошайничают, все они вымогают - то ли на свою дорогостоящую бедность, то ли за свою притворновымышленную святость. В 7 же веке Шалонский собор осуждает бродячих клириков, распевающих "низкие и срамные песни".

«При этом не надо думать, что вагантские бесчинства совершались только на больших дорогах да в кабаках. Как ни странно, возможность для них давали и общепринятые церковные праздники. Церковь хорошо понимала, что всякая строгость нуждается во временной разрядке, и под новый год, в пору общего народного веселья, устраивала праздник для своих младших чинов: послушников, школяров, певчих и т. д. Местом объединения этой церковной детворы был прежде всего церковный хор под управлением регента»

Всем своим образом жизни ваганты подрывали у народа уважение к духовному сану. К началу XIII в. церковь обращала на вагантов все более пристальное внимание: лишала их духовных званий, выдавала властям, то есть отправляла на виселицу. И, в общем, было за что. В связи с этим бродячие студенты пытаются объединиться в некое подобие бездомного монашеского ордена. Хотя эта попытка не увенчалась успехом ваганты, вагантами пишется программа, "Чин голиардский" Устав этакого бродяжьего братства ученых- эпикурейцев. Вот фрагменты этого стихотворного текста в переводе Льва Гинзбурга:

«Эй, - раздался светлый зов, -

началось веселье!

Поп, забудь про Часослов!

Прочь, монах, из кельи!"

Сам профессор, как школяр,

выбежал из класса,

ощутив священный жар

сладостного часа.

Будет нынче учрежден

наш союз вагантов

для людей любых племен,

званий и талантов.

Все - храбрец ты или трус,

олух или гений -

принимаются в союз

без ограничений.»

Мнимое братство вагантов было толерантным и многонациональным. Хотя по распространенному представлению, в него входили лишь немцы, французы, итальянцы и англичане, но вагантские источники говорят о более широком составе братства. В приведенном выше уставе можно найти строки

«Каждый добрый человек,-

сказано в Уставе,-

немец, турок или грек,

стать вагантом вправе.»

Важным аспектом существования вагантов в средевековом обществе является тесное соседство с трубадурами. Поэзия трубадуров зародилась одновременно с поэзией вагантов и жила с ней в неосспаримом взаимовлиянии. Поэзия северофранцузских труверов, по существу, была тоже творчеством клириков-латинистов, но переключившихся на обслуживание новоязычной рыцарской публики, поэзия немецких миннезингеров в сильнейшей степени опиралась на чувственную лирику вагантов в своей эволюции от изысканно-придворного к грубовато-сельскому стилю. Хотя, выстраивать такой ряд не совсем корректно: трубадуры и миннезингеры были профессиональными поэтами, и, говоря об их поэзии, историки литературы имеют в виду поэзию, созданную ими как авторами. Определение же "поэзия вагантов" обозначает литературные произведения, которые родились в среде вагантов, рассказывают об их жизни, выражают их взгляды и философию. Если трубадуры чуть не все известны нам поименно, то имен вагантов, напротив, мы почти не знаем, кроме лишь нескольких. Вот они.

Наиболее раннее и самое славное из вагантских имен – Тугон(Гуго) по прозвищу Примас (то есть Старейшина) Орлеанский Родился же он примерно в 1093 г., умер около 1160-го.

«Ложь и злоба миром правят.

Совесть душат, правду травят,

мертв закон, убита честь,

непотребных дел не счесть.

Заперты, закрыты двери

доброте, любви и вере.

Мудрость учит в наши дни:

укради и обмани!

Друг в беде бросает друга,

на супруга врет супруга,

и торгует братом брат.

Вот какой царит разврат!

"Выдь-ка, милый, на дорожку,

я тебе подставлю ножку", -

ухмыляется ханжа,

нож за пазухой держа.

Что за времечко такое!

Ни порядка, ни покоя,

и Господень Сын у нас

вновь распят, - в который раз!»

Другой поэт-вагант XII Вальтер Шатильонский, Учился в Парижском университете и Реймсе у Стефана из Бове (Стефана де Гарландии). В 1166 году переехал в Англию, где служил в канцелярии английского короля Генриха II Плантагенета; вступил в учёный кружок, в который входили архиепископ Томас Бекет и Иоанн Солсберийский. В 1170 г. переехал во Францию, где преподавал в Шатильоне-на-Марне.

Главное сочинение Вальтера - эпическая поэма в 10 книгах «Александреида» (конец 1170-х) о жизни и деяниях Александра Македонского, в основном, на материале Курция Руфа. В соответствии с антикизирующими представлениями того времени о высокой поэзии «Александреида» написана гекзаметрами. Имела громадный успех так же как и его вагантские стихи, хотя образ его жизни, для вагантов совсем не типичный.

Обличить намерен я лжи природу волчью:

часто, медом потчуя, нас питают желчью,

часто сердце медное златом прикрывают,

род ослиный львиную шкуру надевает.

С голубиной внешностью дух в разладе волчий:

губы в меде плавают, ум же полон желчи.

Не всегда-то сладостно то, что с медом схоже:

часто подлость кроется под атласной кожей.

Замыслы порочные скрыты речью нежной,

сердца грязь прикрашена мазью белоснежной.

Поражая голову, боль разит все тело;

корень высох - высохнуть и ветвям приспело.// Обличение Рима

Глава III

Архипиита Кельнский

Имя, Архипиита представляет известный псевдоним, возможно, иронический но возможно и следствие реального признания поэтических заслуг. Слово Архипиит происходит от древне-греческого – поэт поэтов. Настоящее имя этого поэта неизвестно. Ни из документов, ни из принадлежащих автору сочинений вычленить его не удается. М Гаспаров предполагает, что Архипиита по происхождению был немцем, но это лишь научная гипотеза.

Некоторые обстоятельства его жизни можно почерпнуть из произведения поэтов. В стихах Архипиита говорит о своём рыцарском происхождении и службе у Райнальда фон Дасселя Кёльнского и канцлера Фридриха Барбароссы и упоминает Салерно, где он, возможно, учился в университете. Принято считать, что он более светский человек, нежели иные ваганты.

До нашего времени дошло десять стихотворений Архипиита, написанных между 1159 и 1165 гг. Все стихотворения Архипиита обращены к Рейнальду (Регинальду) фон Дасселю.

«Архиканцеляриус,

славный муж совета,

Просвещенный истиной

божеского света,

Чья душа высокою

твердостью одета,

Ты чрезмерно многого

хочешь от поэта.

Выслушай, возвышенный,

робкие моленья,

Изъяви к просящему

ты благоволенье

И не заставляй меня,

внявши повеленью,

Гнуть под тяжкой ношею

слабые колени.»

Наиболее известное стихотворение -"Исповедь...", по всей вероятности, написано в 1163 г. Считается, что оно продолжает традицию исповеди заложенную Августином хотя, и прониза характерными для вагантской поэзии сатирическими и гедонистическими мотивами.

«С чувством жгучего стыда

я, чей грех безмерен,

покаяние свое

огласить намерен.

Был я молод, был я глуп,

был я легковерен,

в наслаждениях мирских

часто неумерен.

Человеку нужен дом,

словно камень прочный,

а меня судьба несла,

что ручей проточный,

влек меня бродяжий дух,

вольный дух порочный,

гнал, как гонит ураган

листик одиночный <...>

Я унылую тоску

ненавидел сроду,

но зато предпочитал

радость и свободу

и Венере был готов

жизнь отдать в угоду,

потому что для меня

девки - слаще меду!»

Высокую оценку этому произведению дал Якоб Гримм, отмечавший ни с чем не сравнимую "свободу и благозвучие языка, беспредельную мощь рифмы" На русский язык стихи Архипииты переводили О. Румер, Л. Гинзбург и М. Гаспаров.

Заключение

До сих пор среди историков и литературоведов нет единого мнения о том, кого следует называть вагантами и как определить их сообщество.

В настоящее время вагантами называют поэтов особого литературного направления средневековой европейской поэзии. Их поэзию ставят в один ряд с поэзией трубадуров - старопровансальских рыцарских поэтов и поэзией миннезингеров - немецких поэтов, принадлежавших как к рыцарскому, так и к бюргерскому сословию. Но все же, всем научным сообществом признается их самобытность.

Библиография.

1. Carmina Burana, hrsg. v. Schmeller (Bibliothek des liter. Vereins in Stuttgart, B. 16) Du Méril, Poésies populaires. M. 2009

II. Литература

1. «Словарь античности» (нем. Lexikon der Antike) Лейпцигский Библиографический институт. Перевод М. Прогресс. 2002

2. Зарубежная литература средних веков. М. 1974

3. История всемирной литературы: В 8 томах М. Т. 3 1994.

4. Литературная энциклопедия: В 11 т. - М. 1929-1939. Т. 4

5. Матерова Е. В. Поэзия вагантов: генезис и жанры М. 2007

6. Пуришев Б. И. Хрестоматия по западноевропейской литературе XVII века Л.1940; 2-е изд. 1949

М. Л. Гаспаров, Поэзия вагантов М. 1975

Лирика вагантов в переводах Льва Гинзбурга. М., 1970.

М. Л. Гаспаров, Поэзия вагантов М. 1975

История всемирной литературы: В 8 томах Т. 3 М. 1983-1994.

Лирика вагантов в переводах Льва Гинзбурга. М., 1970.

М. Л. Гаспаров, Поэзия вагантов М. 1975

ГОЛИАРД – от лат. gula, "глотка", от него могло происходить слово guliart, "обжора", в одном документе XII в. упоминается человек с таким прозвищем. Но кроме того, оно ассоциировалось с именем библейского великана Голиафа. Самоназвание вагантов, возможно взятое из фразы Седулия Скотта "Голиафово племя".

Зарубежная литература средних веков. М. 1974, стр. 40-42.

(Гёте. Фауст. Перевод Б.Пастернака).

Ваганты, голиарды, клирики, школяры, миннезингеры…

Выходи в привольный мир!
К черту пыльных книжек хлам!
Наша родина - трактир,
Нам пивная - божий храм!

Слово «вагант» (vagantes) в дословном переводе с латыни означает «бродячий». В Средние века оно первоначально (в период Раннего Средневековья) применялось к священникам без прихода, к монахам, покинувшим монастырь, позже, в период Зрелого Средневековья его стали относить к многочисленным школярам и студентам, странствующим в поисках знаний из университета в университет, из города в город. В XII - XIII веках число таких скитальцев на дорогах Европы резко увеличилось, поскольку выпускникам университетов и соборных школ становилось все труднее найти себе место: кафедру учителя, службу в канцелярии или церковный приход. Впрочем, не все школяры благополучно завершили обучение, причины могли быть разные, в том числе и такая:

Не для суетной тщеты,
Не для развлеченья –
Из-за горькой нищеты
Бросил я ученье.
(«Нищий студент»)

Жанр диспута навеян в лирике вагантов конкретной университетской практикой. Традиционной формой университетских занятий были лекции (от лат. lectio – чтение). В средневековом университете лекция действительно была чтением: профессор клал на кафедру некоторую рукописную книгу по предмету, читал ее и давал толкования. Диспут был антиподом лекции: двое профессоров занимали две установленные в противоположных концах аудитории кафедры и вели ученый спор, студенты, собравшиеся на диспут, представляли интересы и того и другого ученого мужа. Например, ученики Пьера Абеляра странствовали вслед за ним по всей Европе и, естественно, принимали участие в диспутах, которые их наставник вел со схоластами, сторонниками реализма, т. е. философами, придерживающимися концепции, согласно которой универсалии, идеи, «имена имен» составляют сущность действительности, в то время, как Абеляр утверждал, что универсалии не содержат сущности самих явлений.

Практика обучения будущих преподавателей по содержанию должна была оставаться в рамках христианского богословия, но по форме она существенно отличалась от богослужения. Самая эта форма как побочный продукт подготовки священника превратилась в другую духовную практику – практику свободного поиска истины на основе научных дисциплин (грамматики, логики и математики), которые дисциплинами ещё не назывались (до XIX в.), а также специальных методик преподавания (лекции и диспуты). И если лекция ещё имеет сходство с проповедью, то диспут мало на неё похож.

Споры далеко не всегда оставались в границах приличий и нередко заканчивались потасовкой. Драматический накал диспута и стремились передать ваганты в соответствующем жанре лирики. Ваганты изображают спор двух половин души («Книги и любовь»), или же дебаты, посвященные проблеме предпочтения рыцаря или поэта-ваганта («Флора и Филида»). Источником спора выступает стихотворение Овидия о красавице, которая предпочитает воина поэту. В стихотворении ваганта спор разрешается обращением к Амуру, который убедительно доказывает преимущество ваганта перед рыцарем:

Ждут красавицы от нас
точного ответа:
кто достойнее любви,
ласки и привета –
грозный рыцарь, что мечом
покорил полсвета,
или бесприютный сын
университета?

Ну, так вот вам мой ответ,
дорогие дети:
по законам естества
надо жить на свете,
плоть и дух не изнурять,
сидя на диете,
чтобы к немощной тоске
не попасться в сети.

Кто, скажите, в кабаках
нынче верховодит,
веселится, но притом
с книгой дружбу водит
и, в согласье с естеством,
зря не колобродит?
Значит, рыцаря студент
явно превосходит!

Убедили наших дев
эти аргументы.
Раздались со всех сторон
тут аплодисменты.
Стяги пестрые взвились,
запестрели ленты.
Так пускай во все века
славятся студенты !

Спор, таким образом, переведен в философскую плоскость и разрешается в пользу поэта, который живет по законам естества.

Как ещё один побочный продукт университетского образования начала формироваться художественная литература и лирическая поэзия – вид духовной практики предполагающий изощренность и изобретательность ума. Известный античности, но не нужный богословию, он возродился в поэзии вагантов.

С полным или неполным университетским образованием, ваганты выделялись из среды городских низов, своей принадлежностью к интеллектуальной элите, даже если успели окончить низший факультет и освоить только «семь свободных искусств» (тривиум – грамматику, риторику и диалектику, квадриум – арифметику, геометрию, астрономию и музыку). Ваганты, несмотря на нищенский образ жизни, непостоянство и случайность заработков, обладали той полнотой свободы, которой не владел больше ни один член средневекового общества, даже сам король или Папа Римский. Ваганты были абсолютно независимы в своих убеждениях и их выражении в творчестве. А свободомыслие, подкрепленное университетским образованием и эрудицией, приводило к самым неожиданным и прекрасным художественным результатам.

Лирику вагантов правомерно рассматривать как составной элемент клерикальной (духовной, в смысле принадлежащей духовенству) литературы по целому ряду причин.

· некоторые из поэтов-вагантов были в церковном сане или монахами (Вальтер Шатильонский)

· большинство университетов и монастрыских школ контролировались церковью, а не светскими властями

· языком поэзии вагантов была классическая церковная латынь

· пародируя жанры церковного красноречия или церковные обряды (исповедь, литургию), ваганты все же находились в притяжении церковной литературы, пародируя ее, они продолжали ей принадлежать.

На жизнь ваганты зарабатывали репетиторством, составлением юридических документов, юридическими или медицинскими консультациями, но главное, (что особо ценно для историков и ценителей литературы) - сочинением латинских стихов для случайных меценатов. Эта средневековая богема отличалась свободой поведения и нравов, чем всерьез беспокоила духовенство. На фоне строго иерархичного средневекового общества жизнь вагантов выделяется духовной свободой, независимостью. Поэтому, несмотря на скитания и бедность, она выглядит привлекательной.

Сами ваганты называли себя «голиардами» (по различным этимологиям это означает «чертовы слуги» или «обжоры») и возводили свое происхождение к первому на земле гуляке и стихотворцу Голиафу. По другой версии, «голиард» происходит от латинского gula (глотка) – т. е. ваганты - «горлопаны», «любители заложить за воротник». По аналогии с рыцарскими и монашескими орденами ваганты утверждали свой «Орден вагантов», что нашло отражение в следующем стихотворении:

«Эй, - раздался светлый зов,
началось веселье!
Поп, забудь про часослов!
Прочь, монах, из кельи!»
Сам профессор, как школяр,
выбежал из класса,
ощутив священный жар
сладостного часа.

Будет ныне учрежден
наш союз вагантов
для людей любых племен,
званий и талантов.
Все - храбрец ты или трус,
олух или гений -
принимаются в союз
без ограничений.

«Каждый добрый человек,-
сказано в уставе,-
немец, турок или грек
стать вагантом вправе».
Признаешь ли ты Христа,-
это нам не важно,
лишь была б душа чиста,
сердце не продажно.

Все желанны, все равны,
к нам вступая в братство,
невзирая на чины,
титулы, богатство.
Наша вера - не в псалмах!
Господа мы славим
тем, что в горе и в слезах
брата не оставим.

Кто для ближнего готов
спять с себя рубаху,
восприми наш братский зов,
к нам спеши без страху!
Наша вольная семья -
враг поповской швали.
Вера здесь у нас - своя,
здесь - свои скрижали!

Милосердье - наш закон
для слепых и зрячих,
для сиятельных персон и
шутов бродячих,
для калек и для сирот,
тех, что в день дождливый
палкой гонит от ворот
поп христолюбивый …

Членом ордена вагантов, таким образом, мог стать всякий веселый и добрый человек, независимо от вероисповедания, рода занятий, возраста, национальности и богатства, а единственной заповедью членов ордена был закон - проявить милосердие друг к другу и ко всем сирым, убогим, терпящим нужду.

Творчество вагантов по преимуществу анонимно, их стихи рассеяны по монастырским рукописям. Самые значительные рукописи - «Кембриджская рукопись» и «Carmina Burana» («Бейренские песни»- от названия монастыря Бенедикт Бейрен, где была найдена эта рукопись XIII в.).

«Буранские песни» собраны в рукописи XIII в., включающей 200 произведений вагантов, большей частью на латыни, хотя есть и несколько произведений на немецком языке, есть и билингвистические стихотворения. Эта рукопись была обнаружена в 1803г., а опубликована в 1847г. По ней как наиболее полному сборнику поэзии вагантов можно составить представление о тематике, проблематике, жанровом составе и новаторстве лирики вагантов.

Положение вагантов было в высшей степени непрочным: с одной стороны, латынь и ученость приобщали их к духовной и культурной элите Средневековья, с другой – на иерархической лестнице средневекового общества они стояли очень низко. Этой двойственностью определяются два источника поэзии вагантов: латинские переводы из Овидия и Аристотеля, обращение к Пифагору как высшему авторитету («Апокалипсис Голиарда»), мастерское стихосложение и эрудиция, берущие начало из латинской учености вагантов; а с другой стороны, приобщенность к демократическим городским слоям по положению и образу жизни сближает творчество вагантов с городской литературой. На латынь переводятся веснянки, женские жалобы, т. е. жанры народной поэзии.

Двойственность положения вагантов в социальной системе средних веков повлияла и на жанровое многообразие их лирики. Наследие вагантов связывает книжную традицию с фольклорной и городской, что ведет к появлению новых литературных жанров и открывает пути для художественного эксперимента. Столкновение античных и библейских мотивов и образов с народными в сочетании со злободневно-сатирической интонацией ведет к расцвету жанра пародии, с приемами билингвизма, парадокса и оксюморона. Особую роль в лирике вагантов начинают играть реминисценция, ассоциация, аллюзия, а это стимулирует читателя к сотворчеству.

Читатель расшифровывает образный код стихотворения, будто разворачивая процесс творения в обратном порядке: автор движется от замысла к произведению, а читатель – от произведения к замыслу автора. Объекты пародий вагантов – рыцарская лирика («Когда б я был царем царей...»), но чаще всего – жанры церковного красноречия («Исповедь» Архипиита Кельнского, вызвавшая множество подражаний в поэзии вагантов), церковные обряды («Всепьянейшая литургия») или же сами тексты Священного Писания («Евангелие от Марки серебра»). Ваганты обличали ложь и лицемерие монахов, призывая жить по законам естества, высмеивая аскетизм и усмирение плоти. Пародировали ваганты и жанр средневекового виденья («Апокалипсис Голиарда»). Рассказ о вселенской катастрофе завершается улыбкой:

О, что узрел, что узнал я!.. Судейские
наши дела разбирали злодейские
Нашему миру - о, голод! о, мор!
вынесли смертный они приговор.

Не избежать никому наказания!
Сам я едва не лишился сознания,
но у меня эта жуткая весть
вдруг пробудила желание есть.

Ангелы Божьи в плащах одинаковых
дали отведать мне зернышек маковых,
в Лету меня окунули потом
и напоили каким-то питьем.

Тут я на землю упал, чтоб впоследствии
вам рассказать о грядущем к нам бедствии,
и приготовил пространную речь,
чтобы вас, грешники, предостеречь!

Ждет нас несчастие невероятное!..
Но говорю почему-то невнятно я:
знать, пересекши рубеж бытия,
крепкого слишком отведал питья!

Сатирические стихотворения вагантов содержали критику духовного сословия изнутри, что вело к некоторой изоляции вагантов в городской среде, ваганты были одновременно изгоями и духовными аристократами.

Жанржалобы воссоздает картины быта кочующих студентов. Но, даже сетуя на судьбу, ваганты не теряют оптимизма («Прощание со Швабией») или возможности улыбнуться («Разговор с плащом» Примаса Орлеанского). Жалобы вагантов проникнуты чувством уверенности в правильности выбранного пути, поскольку внутри братства вагантов создается утопия независимости, естественной и духовной свободы. Жалоба «Нищий студент» завершается ироническим пассажем:

К милосердию аббат
паству призывает,
а его бездомный брат
зябнет, изнывает.

Подари, святой отец,
мне свою сутану,
и тогда я, наконец,
мерзнуть перестану.

А за душеньку твою
я поставлю свечку,
чтоб господь тебе враю
подыскал местечко.

Иногда вагантская жалоба представляет собой парафраз традиционной жалобы девушки, сетующей на неудачное замужество или разлуку с милым. В латинской поэзии интонации жалобы девушки были подхвачены в жалобах монахини на монастырское затворничество, на обманувшего возлюбленного («Жалоба монахини», «Жалоба девушки», «Монахиня»). Женская жалоба изображает безысходную картину, а жалоба ваганта заканчивается некоторым ироническим обобщением, открывающим обретение надежды. Например, «Разговор с плащом» Примаса Орлеанского, который ведется между двумя половинами души поэта: отчаявшейся и ищущей выхода, завершается такой репликой хозяина:

Я отвечаю плащу:
«Где же я денег сыщу?
Бедность - большая помеха
в приобретении меха.
Как мне с тобой поступить,
коль не могу я купить
даже простую подкладку?..
Дай-ка поставлю заплатку!»

Любовная лирика вагантов (жанр пасторали) имеет подчеркнуто земной, плотский характер. Ваганты, провозглашая раскрепощение плоти, свободу нравов, создают стихотворения вызывающие, рассчитывая эпатировать публику («Я скромной девушкой была...», «Добродетельная пастушка»). Концепция естественных простых человеческих радостей, оправдания естественных человеческих устремлений в любовной лирике вагантов предвосхищала этику и эстетику Возрождения. Ваганты создают комический эффект, обращаясь к приему билингвизма:

Я скромной девушкой была
Virgo dum florebam,
Нежна, приветлива, мила,
Omnibus placebam.
Пошла я как-то на лужок
Flores adunare,
Да захотел меня дружок
Ibi deflorare.

Комический эффект оказывался особенно острым благодаря несоотвествию церковного языка низкому предмету, который им описывался.

Другой способ создания комического эффекта оксюморон: в стихотворении «Добродетельная пастушка» по такому принципу соотносятся содержание и название. Хотя, с другой стороны, поведение пастушки соответствует декларируемому вагантами закону естества, ее поведение естественно, отвечает законам природы и потому добродетельно.

Особое место в лирике вагантов занимает жанр стихотворной новеллы – баллады. Традиция обращения к этому жанру сложилась еще в Кембриджской рукописи. Своеобразие баллады вагантов состоит в том, что она представляет собой пересказ античного мифа, чаще всего об Орфее, Диане, а также о Трое и об Энее и Дидоне. Ученая латинская баллада продолжала, таким образом, традицию, сложившуюся еще в позднелатинской поэзии периода кризиса и падения Римской империи.

Стихотворения вагантов большей частью анонимны. Поэтому восстановить имена хотя бы тех единичных творцов, которые задавали тон и вели за собой подражателей, - большая научная проблема. Гугон (Примас) Орлеанский – первый прославленный поэт-вагант. Дошедшие до нас стихотворениия написаны между 1130-1140гг., а умер поэт в 1160г. По стихотворениям Примаса можно восстановить его скитания из Парижа в Реймс, затем в Санс и в Амьен, круг его знакомств и даже воссоздать биографию. Поэт много странствует в молодости, под старость его оставляют покровители, он находит приют в больнице, но оттуда его изгоняют из-за благородного поступка (поэт вступается за больного). Поэзия Примаса автобиографична, отличается вниманием к деталям и точностью в их воспроизведении.

Архипиит – прозвище поэта. Настоящее его имя неизвестно, «поэтом поэтов» он называл себя сам. По собственному признанию, он происходит из рыцарского рода («Я из рода рыцарей// вышел в грамотеи» - пишет Архипиит к «Послании к архиканцелеру Регинальду, архиепископу Кельнскому») а в школяры пошел из любви к науке и искусству. Архипиит не упускает случая блеснуть в стихах эрудицией, продемонстрировать знание классических античных авторов и Священного Писания. Немец по происхождению, он вольготнее чувствует себя в Италии, хотя с присущей ему легкостью обращается к своему покровителю архиепископу Кельнского о выдаче пособия «от заальпийца заальпийцу». Фактически подтверждены сведения всего лишь о пяти годах из жизни Архипиита 1161-1165 гг., в это же время написаны 10 дошедщих до нас стихотворений. Образцом для подражания и жанровым эталоном стала «Исповедь» Архипииты Кельнского. Избирая основой жанр церковного красноречия, Арихипиит ведет диалог с жанровым каноном, фактически опровергая его – вместо покаяния в грехах в своей «Исповеди» Архипиит утверждает правильность и привлекательность избранного им образа жизни:

Для меня стихи - вино!
Пью единым духом!
Я бездарен, как чурбан,
если в глотке сухо.
Не могу я сочинять
на пустое брюхо.
Но Овидием себе
я кажусь под мухой.

По такому же принципу опровержения канона строится «Проповедь Архипиита Кельнского». Традиционный для вагантов мотив странствий находим в стихотворении «Просьба Архипиита по возвращении из Салерно»:

Здравствуйте! Слово привета
вам от бродяги-поэта.
Все вы слыхали, наверно,
про знаменитый Салерно.
С давних времен и поныне
учатся там медицине
у величайших ученых,
чтоб исцелять обреченных...
«Как бы мне, Господи Боже,
медиком сделаться тоже?»
И приступил я к ученью,
новому рад увлеченью...
Но оказалось: наука
горше, чем смертная мука,
и захандрил я безмерно
в том знаменитом Салерно.
Смыться решил я оттуда,
но одолела простуда
так, что четыре недели
я провалялся в постели
и, поглощая микстуру,
славил свою профессуру.

Университет Салерно В XI- XIII веках славился своей медицинской школой, президентом которой был известный врач Иоанн Миланский. Свои секреты итальянцам открывали наиболее «продвинутые» арабские врачи, а пациенты стекались со всего света. Салерно получил второе название – город Гиппократа. Император Священной Римской Империи Фридрих I Барбаросса (1152-1190) запретил заниматься врачебной практикой без лицензии Салернской школы. Расцвет школы продолжался до XIII в., затем медицинский авторитет перешёл к Медицинской школе во французском Монпелье.

Некоторые больные умудрялись выжить несмотря на методы исцеления того времени.

Вывод: Практика, построенная на ложном знании, будет в лучшем случае бессмысленной, в худшем случае – вредной и опасной. Каждый этап в познании связан с появлением новых видов практики, познание обусловливает практику, и в то же время зависит от неё.

Незнание и ложное знание опасно!